О развитии своего первенца я стала задумываться, когда он еще не родился. Мне, как и всем современным мамочкам, хотелось, чтобы мой малыш был не только самым здоровым и красивым, но и самым умным. В третьем триместре беременности я читала ему вслух детские сказки, пела песенки и много рисовала. А когда сын появился на свет, в моем арсенале появились разноцветные флажки над кроваткой, музыкальные погремушки, книжки-малышки и развивающие коврики.

Все эти предметы сына не особенно вдохновляли, единственное, что его по-настоящему увлекало, это коврик с висящими на нем игрушками и шуршащими вставками на пледе.  Погремушки он не брал в руки месяцев до четырех-пяти, а моих песенок наслушался так, что как только начал внятно говорить, петь мне категорически запретил. Но я не унывала. Тем более что моя тетя, педагог с многолетним стажем, которая к тому же вырастила двух внуков, заверяла, что информация, которая донесена ребенку в первый год его жизни, откладывается на подкорке головного мозга, и в будущем ребенок ее вспоминает и быстрее овладевает необходимыми навыками. В первую очередь это касается чтения, счета и каких-либо энциклопедических знаний.

Полезно ли раннее развитие?

Хочу вундеркинда!

И я, вооружившись новой информацией, с воодушевлением бросилась образовывать своего шестимесячного малыша. Накупила кубиков с буквами и рисунками, набрала карточек с животными, достала счетные палочки и принялась за дело. К моей радости малыша заинтересовали кубики, он с интересом рассматривал картинки, слушал про буквы, а мне казалось, что его мозг запоминает алфавит.

Карточки с животными сына не вдохновили, но я нашла выход. Ребенок любил рассматривать маленькие красочные книжки с небольшими потешками или стишками, а я выискивала на картинках слоников, мишек, жучков и паучков и долдонила про них младенцу. Счетные палочки пришлось убрать подальше, потому как малыш совал их в рот и то и дело норовил проглотить. Однако я была довольна тем, что получалось. Мое воображение рисовало, как сын начнет читать раньше, чем разговаривать, а к трем годам (если сильно постараться) будет знать не только всех животных, птиц и насекомых, но и в каких странах они обитают, и какую ступень занимают в пищевой цепочке.

Когда сыну исполнился год, я всерьез начала задумываться о том, чтобы отдать его в развивающий центр. Изучила различные методики развития. Дома заниматься не решилась, побоялась, что моей фантазии хватит только на несколько занятий, и записала сына в развивающий центр.  Привлек он меня тем, что мамы могли не только присутствовать на занятиях, но и принимать в них активное участие. Тем более что программа была рассчитана на возрастную группу  1,5 -2 лет и как раз нам подходила.

Но тут меня ждало разочарование, и мечты о самом умном ребенке рассыпались в прах. Мой сын не делал ничего из того, что предлагали педагоги. И можно было бы свалить все на некомпетентность последних, но, увы, другие дети хоть что-то, да делали. Мой же предпочитал либо вовсе игнорировать слова педагогов, либо перекраивал все задания на свой лад. Когда из миски с рисом предлагалось выбрать фасоль и положить ее в другую миску, сын радостно раскидывал рис по всей комнате, а фасоль складывал исключительно себе в рот. Когда речь шла о различиях в цвете, мой малыш либо совсем не интересовался заданием, либо наугад тыкал в разные карточки или кидал мне первый попавшийся мячик, не обращая внимания на его цвет. Проблемы были и с выполнением просьб, и дело было не в том, что он не понимает, что от него хотят, он просто не хотел ничего делать по команде. И это лишь несколько примеров из нашего неудавшегося обучения. В общем, через месяц таких мучений развивающий центр мы забросили.

Я загрустила, и стала жаловаться подругам, что не получится из сына вундеркинда. Подруги вместе со мной повздыхали и посоветовали «Школу семи гномов» - серию книжек, направленных на изучение окружающего мира, обучающих чтению, арифметике и остальным предметам. Я воспряла духом, а бабушка выкупала всю серию от 2 до 3 лет, лишь бы внук занимался. И первые два месяца все было прекрасно. Мы затаскали две книжки до дыр, досконально изучили понятия «много-мало», научились различать величину предмета, выучили времена года и какую одежду в какое время носят, разобрались с геометрическими фигурами. И все. Дальше у ребенка сработал стоп. Остальные десять книжек он даже в руки не взял, а на все предложения посмотреть их закатывался в плаче.

Я была в тихом ужасе, притом это были не единственные наши проблемы. Имелись явные проблемы с мелкой моторикой, сын не мог ни рисовать, ни лепить, хотя ему нравилось, как  рисую и леплю я, и он часто ходил за мной с пластилином и карандашами. Он постоянно путал цвета, помнится один только «синий» они с бабушкой учили почти год. Ни о каких буквах, которые я вдалбливала ему с шести месяцев, он и слышать не хотел. Зато неожиданно сам заинтересовался счетом, стал с интересом раскладывать счетные палочки, как-то очень быстро запомнил почти все цифры и выучил счет до пяти. Но это единственное, в чем преуспел мой ребенок. В дополнение ко всему в два года он мог произнести максимум восемь слов.

Смена тактики дала результат

Я начала переживать всерьез, уже хотела было вести его к логопеду, неврологу, психологу. Но в последний момент решила на время отстать от ребенка и подождать лет до трех.

При этом в физическом развитии сын обгонял многих детей старше себя, не говоря уже об одногодках. Он легко лазил по шведским стенкам и турникам, забирался на все окрестные холмы и горки, облазил все игровые площадки, ловко пинал мяч. И я стала радоваться тому, что у сына получается, не заостряя внимание на его неудачах. В конце концов успокоилась сама и  перестала дергать малыша.

С приходом лета мы много гуляли, практически весь день сын проводил на улице, и когда играть в подвижные игры было не с кем или не хотелось, мы просто ходили по району, и я рассказывала сыну про все, что мы видели. Я говорила о деревьях, цветах, гусеницах и бабочках, о собаках и кошках, которые встречались нам на пути, сочиняла про облака, солнце и луну. Все эти истории явно пришлись по вкусу малышу, он не мог высказать своих эмоций словами, но я понимала, что ему нравится. А еще выяснилось, что у сына в действительности хорошая память, но усваивает он исключительно ту информацию, которая ему интересна. Так, он с легкостью запоминал сюжет сказок, которые мы читали, и мультфильмов, которые смотрели. Благодаря этим же сказкам и мультикам знал многих животных и птиц. За один-два раза узнавал дорогу, которой мы шли или ехали, знал, в каком районе находится любимый торговый центр, поликлиника, дом, где живет бабушка или дядя.

Заговорил сын ближе к трем годам, причем за пару месяцев стал говорить предложениями, почти не заменяя сложные слова на выдуманные. Конечно, он не все буквы выговаривал, но речь была вполне внятной и понятной. Сейчас сыну почти четыре, и он до сих пор путает цвета и игнорирует буквы. Зато любит слушать книжки и придуманные мной истории. Он просит меня рассказать про все на свете: про воду, которая замерзает и про сосульки, которые тают, про день и ночь, про зиму и лето, и еще кучу всего.

Не слушает, не значит – не запоминает

Весь прошедший год сын ходил в детский сад, и почти все это время я выслушивала от воспитателей, как он не хочет заниматься, не рассказывает стихотворения, не выполняет задания, не отвечает на вопросы по заданной теме. Вдобавок поведение его оставляло желать лучшего: он постоянно с кем-нибудь дрался, устраивал бунт за обедом, не слушался на прогулках, не собирал за собой игрушки и так далее. И это при том, что в сад он всегда шел с удовольствием. Я соглашалась со всеми замечаниями, в споры не вступала и никому ничего не доказывала. Наученная горьким опытом занятий в развивающем центре, я понимала, что мой ребенок, скорее всего, просто не хочет заниматься в коллективе и отвечать на вопросы по требованию. Но в его умении запоминать и перерабатывать информацию я уже не сомневалась, поэтому была абсолютно спокойна. Я знала, что если он не сидит со всеми кружком и не зубрит очередное стихотворение, это не значит, что он его не слышит и не запоминает. А к его часто несносному поведению я давно адаптировалась и остро не реагировала. Конечно, я ежедневно проводила с ним беседы, что драться не хорошо, что кидаться макаронами за обедом некрасиво, что хорошие дети собирают за собой игрушки и д.т. и т.п. Каждый день, отводя его в садик, я просила слушаться воспитателей и ждала, когда мои слова возымеют действие.

Зато, что касается занятий, очень скоро я удостоверилась, что ребенок прекрасно усваивает предложенную ему информацию. Когда сын заигрывался сам с собой, он часто бубнил себе под нос стишок или пел песенку, иногда пересказывал сказку, притом это были те песенки, стихи и сказки, которые мы с сыном не читали и не пели. Потом в разговоре сын стал задавать вопросы на самые разные темы: это могло касаться солнца, космоса, водоплавающих птиц, растений – чего угодно. И в этих вопросах было многое из того, о чем мы с ним никогда не разговаривали. То есть ребенок запоминал, о чем шла речь на занятиях в детском саду, но не подавал виду, что его это интересует. А спустя почти год, забирая сына из сада, я услышала от воспитателя, что мой дитятко стал отвечать на занятиях, притом сам, без указки, и все ответы были верными. Еще спустя некоторое время огорошенные воспитатели сообщили, что сын на просьбу повторить четверостишье про весну и грачей, выдал им без запинки главу из «Мойдодыра». Это притом, что специально «Мойдодыра», как и любые другие стихотворения, мы не заучивали, но вследствие того, что читали мы много и часто, сын просто запомнил наиболее понравившийся ему абзац.

Сейчас  я не зацикливаюсь на обучении всему и сразу, я вообще перестала к нему приставать с вопросами на тему: покажи, расскажи, назови. И когда мне говорят, что чьи-то дети знают больше и умеют лучше, я лишь пожимаю плечами, не придавая этому никакого значения. И если чей-то ребенок уже знает весь алфавит и учится читать, а мой так и застрял на букве «А», в этом нет ничего ужасного. Читать он все равно научится, и пусть даже намного позже остальных детей, его жизнь хуже от этого точно не станет. И пускай он плохо рисует и не любит лепить, зато он прекрасно обращается с аппликациями и ему нравится конструировать.

Нет – обучению, да – развитию

С рождением дочери я стала задумываться, что было не так в моих попытках вырастить сына умным и образованным. Стала читать специальную литературу, и открыла для себя, что между ранним развитием и ранним обучением есть большая разница. И если развитие приносит только пользу, то от раннего обучения ничего, кроме вреда, не ждите. Развитие стимулирует интерес ребенка к познанию мира, обучение предполагает получение определенных знаний и умений. То есть, когда я вдалбливала сыну алфавит, требовала запомнить, где живет, к примеру, лев, ослик и хомяк, совала ему под нос цветные карточки, я не только отбивала у него охоту к знаниям, я наносила вред его нервной системе. В награду от такого обучения мы получили плохой сон и симптомы энуреза.  Но это еще не все, чем может грозить обучение ребенка с пеленок: негативные последствия могут выражаться в получении «тепличного эффекта» (когда эрудированный ребенок или даже взрослый не может решить ни одной нестандартной задачи), функциональной несформированности лобных отделов мозга, уменьшении шансов достичь максимума интеллектуального потенциала, энергетическом обкрадывании участков мозга. Психологи и нейропсихологи бьют тревогу, советуя не злоупотреблять ранним обучением, не учить раньше времени ребенка чтению, счету и прочим наукам.  А лучше обратить внимание на увлечения малыша и стараться поощрять и развивать их при помощи игр, познавать вместе с детьми окружающий мир.

Моей дочери скоро два, у нее совсем другие интересы, нежели у сына. Она не интересуется книгами, почти не смотрит мультфильмы, животных узнает только тех, которых видела вживую, зато с удовольствием строит башенки из кубиков, пытается собирать конструктор, любит рисовать и подолгу возится в песочнице.  А я не требую сейчас от нее чего-то большего, мы просто растем и радуемся каждому новому дню.

Фото - фотобанк Лори