Каждая мама прямо или подсознательно гордится своим малышом. Дети – наш главный жизненный экзамен, самое важное достижение. Роды – одно из сильнейших, если не самое сильное, переживание в жизни женщины, кардинально меняющее ее, делающее другим человеком – матерью. Оценку по Апгар мы сообщаем родным и друзьям с таким видом, будто это проходной балл в институт. Потом следуют кормление, няньчанье новорожденного, радость от первых его достижений. «Мы уже переворачиваемся» - «А мы пытаемся садиться» - «Мы сделали первый шаг» - «А мы уже говорим 10 слов!» Наш ребенок для нас – самый умный, самый развитый, самый добрый – потому, что он – самый любимый.

Людмила бодрым шагом вошла в раздевалку группы раннего развития, где сидели мамы, ожидающие малышей с занятия, и тихо беседовали. Она окинула взглядом полки с колобками и снеговичками, вылепленными трехлетками из пластилина. «ЭТИМ они тут занимаются? Мой уже лепит колбаски и собирает из них слоников!» - заявила она.

Между тем занятие закончилось, и в раздевалку выбежали малыши, а за ними следом вышла педагог по эстетическому развитию. «У вас есть программа работы с высокоразвитыми детьми?» - спросила Людмила, - «Моему ребенку будет неинтересно заниматься такой ерундой, он это прошел год назад».

Как дальше развивался разговор, мамы, занятые одеванием деток, не слышали. Но в группе Людмила больше не появилась.

***

Конники поправляли подпруги и подгоняли по росту стремена – смена отправлялась в поля. К хозяину конюшни приблизились две женщины, по виду, мама и бабушка, ведя за руки очаровательную двухлетнюю малышку: «Можно покатать ребенка?» Тот подвел им пони. «Нет, на пони она уже каталась, ей будет неинтересно». Хозяин удивился, пожал плечами, но не стал возражать. Помощник повел лошадь по кругу, а мама с бабушкой едва могли дотянуться до своей красавицы, чтобы не дать ей съехать с седла и грохнуться.

***

Савелий перешел в этот класс недавно. Его мама – преуспевающий бизнесмен – возлагала большие надежды на новую школу. В прежней ее не устраивал уровень дисциплины, дети шумели и мешали заинтересованным ученикам заниматься.

На первом же собрании она была неприятно поражена: тут снова поднимали вопрос дисциплины. Школьники позволяли себе выкрикивать с места, разговаривать на уроке. Мама Савелия взяла дело в свои руки: предложила родителям по очереди сидеть на уроках и следить за порядком. Ее поставленная речь звучала так уверенно, что никому из родителей и даже учителю не удавалось вставить ни единого слова. В конце она объявила, что если проблема не будет устранена, Савелий из класса уйдет.

На последнем собрании учебного года мама Савелия молчала. Большие темные очки скрывали выражение ее глаз. Классный руководитель старалась не смотреть в ее сторону. Половина собрания была позади, когда дама возвысила голос: «Скажите, а если к ребенку предвзято относится учитель, к кому обращаться?» «К директору», - ответила классный руководитель и хотела продолжать свой рассказ, но мама Савелия уже не могла остановиться. «Извините!» - начала она тоном, не допускающим возражений. – «Вот вы тут говорили про контрольную по математике. У моего сына отобрали работу и отправили его за дверь, и не дали ему закончить, в результате он получил четыре. Что оценивается – знания, или поведение?» «Как я слышала от учителя математики, он громко разговаривал и мешал всему классу», - отвечала руководитель. «Нет, я хочу знать, что оценивается, знания, или поведение?!» - еще громче возмущалась дама. – «Разве он не лучший ученик в классе? Почему учитель математики к нему предвзята?!» Выплеснув эмоции на присутствующих, дама сухо простилась и вышла.

Когда дверь за ней закрылась, классный руководитель, не называя имен, посетовала, что бывают и такие родители, которые угрожают учителю: «Не смейте делать замечания моему сыну!» Всем было понятно, о ком идет речь…

***

Пятилетние Филипп и Миша не очень любили играть вместе и плохо ладили, но их сводил вместе совместный отпуск родителей. Споры у мальчиков возникали часто, а решать их словами пока не удавалось. Но если Миша только замахивался и делал страшное лицо, то Филипп попросту сбивал приятеля с ног и усаживался на него сверху. Мамы мальчиков так и эдак старались сгладить отношения и предупредить ссоры, но это не всегда удавалось.

День ото дня напряжение накапливалось. Последней каплей послужило появление Лены, которая нравилась обоим мальчуганам. Пока Лена играла с Мишей, Филипп находил себе другие занятия. Но когда Лена с Филиппом затеяли новую игру, основным смыслом которой было – убегать от Миши, тот воспринял эту перемену очень болезненно и разразился плачем.

Мишина мама увела сына, внушая ему, что, раз они так себя ведут и сговорились против него, значит, это никакие не друзья. Мамы Лены и Филиппа готовы были сквозь землю провалиться, потому что и себя ощущали в таком случае никакими не друзьями. Подумав, они решили помирить ребятню, усадив всех троих за настольную игру.

Лена вместе с мамой пошла приглашать Мишу, который стал спрашивать, будет ли она теперь с ним по-настоящему дружить? В итоге из приглашения ничего не вышло, Миша с маминой помощью уже переключился на другое занятие и не захотел его оставлять, и Лена с Филиппом сели играть без него. Когда к концу игры он подошел к столу и заинтересовался, то подключаться было уже поздно. Неудивительно, что через каких-нибудь полчаса вспыхнула новая ссора и снова раздался плач Миши.

Весь остаток отпуска мамы детей старались разделять их и размышляли, как же себя вести и как минимизировать детские конфликты. У каждой было свое видение происходящего, центром которого являлся ее ребенок. Вполне естественно, что каждой из мам свой собственный ребенок казался частным и добрым, пусть даже в чем-то ошибающимся, а действия других детей воспринимались как неправильные. Этот гордиев узел так и не развязался. Остается надеяться, что им хватит мудрости не только сохранить дружеские отношения, но и подружить своих детей.